Падшие ангелы Мультиверсума - Страница 51

– Ма, а папа говорит, что это из-за ангелов он не может играть со мной в виртуальные игры. Он, наверное, плохо себя вел, и они наказали его, да?

– Он не плохо себя вел… произошла ошибка, сбой в системе защиты. Они приняли его за «крысу»… за нарушителя, хакера.

– Но ведь они не сожгли ему мозг, правда?

– Правда, только маленький кусочек. Совсем маленький. Такой, что не видно глазом. Мы тогда получили по страховке очень много денег, и переехали в этот дом на берегу, и купили тебе много-много игрушек.

– А папе было больно?

– Да, милый. Очень. Он говорит, что до сих пор помнит эту боль, что она живет у него в голове… А еще он никогда больше не сможет подключиться к Виртуальной Реальности, никогда…

– Ма, ма, не плачь. Не плачь, пожалуйста…

– Все, все, уже не плачу, маленький, все в порядке. А теперь иди играть, хорошо?

– Мама, а у папы «трясучка», да? «Трясучка»?

– Кто тебя научил этому мерзкому слову! Какая гадость! Не вздумай сказать еще раз, получишь по губам!

– Мама! Прости меня, мама, я не зна-а-а-а-а-ал!

Доктор Мураками открыл глаза и по привычке взглянул на часы. Девять с небольшим. Он провалился всего на двадцать минут. Присел в кресло и…

Сон помнился с ошеломительной яркостью. Наверняка последствия злоупотребления мнемософтом. Ему (особенно ему) следовало быть осторожней с имплантацией памяти, пусть даже временной. Но для Мураками эти сеансы были как наркотик, светлое окно в другой мир.

Ведь в реальности у него не было ничего, кроме этого мнемософта из серии «Семейный альбом». Ни жены с ребенком – она невысокая, волосы модно покрашены в зеленый цвет, любит жаренные в меду ананасы и полуночные купания; мальчику уже девять, он задает много вопросов и хочет летом поехать с отцом на Фудзи. Ни дома на берегу пролива – трехэтажного коттеджа с вишневым садом и видом на «лунные» скалы.

Ничего, кроме «трясучки». Параэпилептического синдрома виртуальной несовместимости, названного именами доктора Мураками и его русского коллеги. Создателей первого ангела. Плоско и банально, как в истории госпожи Шелли, – человек, выпустивший чудовище в мир, становится одной из его жертв.

Харуки Мураками, морщась, потер лоб. Тихая и запуганная секретарша внесла чашку кофе, как всегда, ровно в четверть десятого. Маниакальная пунктуальность этого маленького резкого японца сводила ее с ума.

– Господин Мураками. – Секретарша очень старалась правильно выговаривать чужие звуки. – Охотники уже прибыли, мы разместили их в седьмом конференц-зале.

– На который час им назначена встреча? – спросил доктор, недоверчиво пробуя кофе. – Если не ошибаюсь, на девять тридцать?

– Да, совершенно верно.

– В таком случае пусть подождут. Да, и еще. Кофе опять слишком крепкий.

Юрген не знал, почему он пришел сюда. Как назывался бар? «R@mb»? Маленькая забегаловка где-то на самых задворках Ядра, в ней, как утверждали старожилы Мультиверсума, собираются вольные хакеры. Кибернетические робингуды, хозяева виртуальных разбойничьих троп.

Хор посторонних голосов, поселившихся в его голове после ночи «крысиной атаки», настаивал, что поиски всегда надо начинать с подобных мест.

Поиски чего? Или кого?

«Придержи его пару секунд! Сделай это, Юз!»

Он же не мог это слышать? Или мог?

Немногочисленные утренние посетители провожали его удивленными взглядами. Надетый на голое тело больничный халат, разорванный кое-где и испачканный кровью, – не самая подходящая одежда для уличных прогулок. Кто-то присвистнул, кто-то покрутил у виска пальцем. «Сестра, утку!» – крикнули из дальнего угла.

Бармен, он же бессменный хозяин «R@mb» по прозвищу Клик, остался невозмутим. Отчасти этому способствовал паралич лицевых мышц, вызванный когда-то неосторожным обращением с полицейским станнером. Отчасти приобретенный за годы запас внутреннего спокойствия, необходимый содержателю любого, даже высокотехнологичного притона. Не обращая внимания на приближение Юргена к стойке, он продолжал начищать сверкающий медью пивной кран.

– Я ищу человека, который в Сети называет себя Юз, – сказал посетитель, – или бен-Юсуф.

Кран блестел. Клик старался вовсю.

– Я думаю, что он бывает здесь. Его ник бен-Юсуф. Или Юз. Бармен поднял голову и сказал очень вежливо и очень внятно:

– Тебя заело, друг? Я не знаю никакого Юза. И тебя не знаю. Так что ты лучше иди, а? Знаешь, как говорят, не ищи беду, она сама тебя найдет. Давай, дверь у тебя за спиной.

Чудак в халате обернулся к двери, собираясь уходить, но что-то его остановило. Он вцепился в стойку так, что побелели костяшки.

– Мне нужен Юз, – с упорством сумасшедшего повторил он. – Где мне его найти?

Клик фыркнул сквозь выпяченную губу и отвернулся. Его очень заинтересовала этикетка на бутылке с шоколадным ликером.

– Посмотри на меня, – гулким голосом сказал придурок за его спиной.

Бармен медленно развернулся. Что там он собирался ему показать? Ствола у него не было, об этом сообщил Клику смонтированный под стойкой сканер. Фотографию своей невесты?

Придурок одним движением вскочил на стойку, усевшись на нее на корточках, как птица на насесте. Вытянув руки, он сграбастал бармена за шкирку и, без малейшего усилия оторвав от пола, подтянул к себе. Клик ощутил на своем лице чужое дыхание.

– Я ищу человека по имени Юз, – сказал Тиссен. Вызывая дикое изумление Клика, его зрачки расширились, заполнили радужку и расплылись за ее пределы, как пролитые на светлую ткань чернила. В долю секунды глаза Юргена стали непроницаемо черными осколками агата. Смотреть в них было страшно, и от этого дико ныл затылок. А не смотреть не получалось.